Степа смолчал, решив, что поскольку попал в плен, пусть и в плен к собственному брату, он, красный командир Косухин, не должен терять достоинства. Пусть смеются, белая кость! Он свое дело сделает…
— Пора, — Арцеулов бросил взгляд на циферблат серебряного «Бурэ». — Будем собираться…
— Ваш брат уже осмотрел его, Степан Иванович, — спокойно ответил неизвестный.
— А я думал, вы уже в Чите, — заметил Арцеулов, решив не препираться с излишне жизнелюбивым подполковником.
— Надо готовиться к эвакуации, — помолчав, решил Лебедев. — Если завтра к полудню не прибудет Руководитель, ждем до вечера, — и уходим на запад. Мне сказали, что у нас есть проводники. Дня через три выйдем к границе. Жаль, если «Мономах» придется взорвать…
— Николай, слушай, — Косухин мрачно поглядел на брата, а затем перевел взгляд на Арцеулова. — Ну, наука, ладно… А зачем аэродром уничтожать? Ведь народное добро…