— Дык чё делать-то оставалось. Хорошо, с вечера один цинканул, а то к утру бы я точно сотни слòжил. Чё там, долго, что ли, подошел, ткнул свинорезом. Эх, патроны с волыной прожрал, а то б эти васи у меня умылись…
— Пидор помойный… Как думаешь, а в кого стреляли-то?
— Ну, смотри. Не маленький, чё тебя уговаривать. Дуру-то поможешь наверх затащить?
— Правую руку за голову. Левой берёшь волыну за ствол и идёшь прямо.
— Согласен, так проще. Рад знакомству, Ахмет.
Немалый обменный фонд позволял проводить весьма прибыльные операции, и копошение в Ахметкином угловом не прекращалось — было на что. Долговязый Валерик на стройке века как-то не прижился, зато перед исчезновением привёл неплохого корешка, с которым они то ли работали до Этого, то ли синячили. Отзывался он Витькой, и жил в подвале расположенного неподалеку почтамта. Работником оказался неплохим, его можно было оставить что-то делать, и он делал, а не плюхался отдыхать на солнышке, как суетливый, но хитрожопый Мухалыч.