— Да не мешаем мы, чердынь-калуга! — возмутился Степа. — Просто если гробанемся, те, кто в хвосте, могут уцелеть… Будто я маленький, не понимаю…
— Контра, — уверенно заявил Косухин. — Гидра. Такие в плен не сдаются, сам видел…
Идти было нелегко. Полдня дорога шла на подъем, приходилось все время петлять между огромными лиственницами, вдобавок стали попадаться неглубокие, но с крутыми склонами, овраги. Уже к полудню Степа устал, хотелось присесть, разжечь костер возле какого-нибудь старого рухнувшего дерева и часок-другой погреться, ни о чем не думая. Но время поджимало. Косухин лишь на несколько минут остановился, чтобы сжевать кусок хлеба с сушеным мясом и хлебнуть спирта, и пошел дальше, стараясь идти в одном темпе, экономя силы.
Косухину повезло. Он слегка прикусил губу (кровь тут же потекла в рот), вдобавок ударился головой, но не сильно — войлок обшивки смягчил удар. Уже через секунду он открыл глаза и понял, что жив.
— У нас все готово, — подтвердил Лебедев. — С Богом!
— Да что это вы, господа! — возмутился Арцеулов. — Чем вам дорог этот краснопузый, в конце концов? Вы что, его знаете?