— Я сейчас увидел собак. Конечно, собак здесь много, но…
— Помилуйте! — растерялся Ростислав. — Вообще-то это не совсем мой перстень. Вернее, совсем не мой… Странный перстень, признаться…
— Точно! Точно! — идея Семирадского пришлась всем по вкусу. — А ну, зови сюда Чудова!
Итак, генерал Ирман мертв. Капитан Арцеулов узнал это почти сразу же после прибытия в Иркутск, еще на вокзале, куда его доставил чешский эшелон. Было утро 8 января, по-прежнему светило холодное, подернутое белесой дымкой солнце, а мороз, казалось, окончательно сорвался с привязи — даже днем ртуть показывала минус тридцать — тридцать пять.
— Так волки же! Расплодилось в войну! — в голосе унтера чувствовалось недоумение по поводу непонятливости офицера. — И зима опять же…
Степа ответил не сразу. К Берг после всего случившегося он и не знал, как относиться, к тому же «господином» бывать еще не приходилось.