— Самое интересное, что с ними не то что хозяев или там немцев нет, даже сраного турка нету. Одни они, прикинь.
Малость успокоившись, Ахметзянов бессмысленно побрел вокруг своего квартала, злобно усмехаясь — какой-то его части по-детски страстно хотелось чуда — заполучить прямо сюда этого лощеного пидараса; и со всей дури долбить кулаком его жирную рожу, разнося зубы в мелкое крошево, с хрустом вбивая назад всё это блядство.
— Ого. Это чё за херовина? АПС, что ли? Не, Валь, мне эта хуйня без надобности, — недальновидно скривился ещё совсем зелёный мародёр. — Там, на ящиках, три новых волыны, без рожков, правда. Рожки, вот чё надо. Не попадались нигде?
Оглядевшись, Ахмет обнаружил себя под шатром вековых сосен, скупо роняющих иней — ветра не было. Солнце уже встало, поднявшись где-то на десятичасовую отметку. Рядом ровно сопел Алик, справа присели на ящиках Фоменко с Максимычем.
— Это наверно он дал ему что-нибудь. С голодухи хоть куда побежишь, хоть за кем.