– Девушка, – с тоской вопросил ей в спину курьер, – вы не знаете, долго мне еще сидеть-то?
Троепольский подпер ладонью щеку и посмотрел на Полину.
Черт побери все на свете, что здесь происходит?!
Телефонный звонок. Нелепое свидание – чепуха какая-то! Ножницы, завернутые в записку, да не просто в записку, а в нечто такое, что ни с чем другим невозможно было бы перепутать. Если бы она была написана на фотографии Грини Сизова, то и в этом случае была бы менее красноречива. Завещание, с которым было что-то не в порядке настолько, что Галя вышла из себя – как когда-то, когда дочь вовремя не пришла домой. С дочерью тоже неясно, в духе бразильского сериала, высший пилотаж, кто мать, кто отец, не разобрать ни за что на свете!
Пришла пора брать ответственность на себя, а ему не хотелось ничего такого брать. Как-то и в сорок два года ему удавалось оставаться милым, избалованным, славным, чуточку эгоистичным мальчиком “с прошлым”. Это самое прошлое было таинственным и недоступным, а будущее он заказывал себе сам, как ему хотелось, и это было просто и приятно.
Под вечер наконец выяснили, что о местоположении Фединого логова знает единственный человек в конторе – начальник. Начальник, в свою очередь, сообразил, что ни одному водителю, не зная точного адреса, он не объяснит, где повернуть налево, где направо, где чуть наискосок, а потом во двор, а из двора сразу в арку, а из арки до угла, а за углом… Короче, начальник поехал сам.