– Как?! – тягостно поразилась бедная Шарон.
Троепольский прижал руками свои уши – чтобы меньше звенело.
То есть те, кто работает здесь, какие еще свои! Нет никаких своих!
Полина Светлова на этом месте обязательно засмеялась бы, а Лера Грекова не засмеялась, и он вдруг почувствовал себя неловко, как столичный десятиклассник-пижон, припершийся в сельскую школу на лекцию по искусству.
“Крокодил” мигнул, как будто прикрыл и вновь распахнул ленивые глаза, и Лера потянула дверь.
Троепольский дошел до первого этажа, до каморки консьержки, и свалил одежду на пол.