Она не любила, когда ее звали Полькой. Это Троепольский придумал, будь он неладен, и прижилось. Теперь, когда ее так называли, ей все время казалось, что он где-то поблизости.
Все в конторе знали – когда Сизов так выпрямляет спину, жди беды.
– Да-да, но я больше не могу говорить, вы мне перезвоните, или нет, вы мне не перезванивайте, а я лучше сама!..
– Ты что? – вскинулась Лера. – Я же просила не курить!
Он отшвырнул от себя клавиатуру и секунду подумал. Потом нажал кнопку на селекторе.
Что-то хрустнуло под ботинком, и Троепольский стремительно поднялся с корточек. Ему показалось, что он наступил на раздробленную кость, бывшую раньше частью Фединой головы. Опять навалилась тошнота.