— Капитан Фоменко! Как офицер — веди себя! Если для успеха задания будет надо — сам пойдешь! Строевым! Сказано — два. Значит, иди распоряжайся! А ты буди Альберта, пошли распаковываться да объект смотреть.
— Да, логично всё. Могли бы мы и догадаться… — отметил Максимыч. — При ином устройстве всё это неремонтопригодно. Смотрите, как металл искорежен. Значит, клети оборвало, и всё ссыпалось вниз. Так, Олег. Давай зови своих, надо расчистить лестницу. И одного гражданского пусть доставят.
Повезло — двери открывались наружу, и на полу были чётко видны борозды от ригелей. Вычислить, где расположена ось механизма, распирающего крестом ригеля, смог бы даже ребенок. Ахмет поинтересовался, помнит ли Паневин толщину дверей, и взял заряд потяжелее.
— Что ж, по пять капель за знакомство? Твой счёт за Лёвой.
— Да-а… — протянул Пасхин. — А наплели-то… Ну чё, — повернулся он к своим парням, — вы слышали, что он сказал. Кто может сказать, что сомневается в словах этого человека? Хоть в какой-нибудь там неувязочке?
— Шестьдесят пять было минут десять назад. Аркашик считает. Некоторые уже расторговались, свалили. Остальные, вон, ещё пасутся.