— Я могу вам пересказать своими словами, — предложила Лидия и отхлебнула кофе.
Негромкое и сытое урчание заморского двигателя как будто приблизилось, но она стойко смотрела в другую сторону, не разрешая себе поворачиваться.
Она хотела сказать, что в нее еще никогда не стреляли, но не смогла заговорить.
И пусть кто-нибудь только посмеет сказать, что это и есть высокое романтическое чувство любовь!
Наверное, брат тоже видел эту проклятую газету. Кажется, весь мир видел ее. Почему раньше он никогда не обращал внимания на то, что люди читают?! Даже в закутке у консьержа она лежала, согнутая как раз на той самой странице, и консьерж смотрел как-то… странно. Сегодня ее получат все — соседи, коллеги, дальние знакомые, приятели по теннису и бане, бывшие и настоящие любовницы.
Он кивнул. Из-за очков было совершенно невозможно разобрать, о чем он думает.