Кирюха молчал, злобно глядя куда-то в себя. Ахмет немного подождал и поднялся.
— Чё так долго-то? Мы тут с парнями уже два раза чай попили. — сыто, для порядка, заворчал довольный Кирюха. — Эй, Ахмет! Ты чё смурной такой? Магомедыч, ты его куда водил? Не за клуб?
— Да ты чё, ирод, за полсотни?! Ты ещё рожок мне дай, за целку-то! — вызверилась баба, обдав собеседника смрадом гнилых зубов. — Ишь, умный, черножопая морда!
Повторять не пришлось — Андрюха дунул к своему Дому так, что за ним не увязалось ни одной собаки. Все они теперь были заботой Ахмета… Ёбаные твари — непонятно о ком подумал Ахмет — навязались на мою голову… АПБ и две трофейных волыны давали, конечно, возможность отмахаться даже от большой стаи — но на место убитых тут же сбегутся новые. Эти твари неплохо усвоили прямую зависимость урожая свежих трупов от интенсивности стрельбы. Так что начнешь палить из АКСа — готовься к усилению наката. А когда их набирается достаточно, им вполне по силам окружить и остановить человека — и если не на что будет влезть, не спасёт уже ничто… Надо же, бля. Проблема! Пройти-то осталось метров четыреста. Через музыкантов соваться — ну его на хуй, там уже караул напрягся, и ПНВешки у них всегда рабочие. Как въебут всем караулом… Ладно, солью одну волыну школьникам. Во сука ночка — одни убытки…
Тем временем тело его ещё упиралось — пальцы на вывернутой руке скрючивались и разжимались, бока ходили ходуном от беспорядочных судорог, в штанах негромко потрескивало — умирающий организм, неизвестно на что надеясь, выталкивал из себя дерьмо.
Серый давно закончил, сидит расслабляется.