Забежал на кухню. Баба, слышавшая базар через окно, побелела от напряжения. Сидела как изваяние, понимая, что рта лучше не открывать.
…Блядь, — чётко сказал про себя Ахмет. — Проскочил, называется. По свежачку.
— О-о… Ахмет, что-то ты меня разочаровываешь. Ну, не обессудь. Я тебя тоже разочарую: то, что нужно для людей в городе, делаться будет. Любой ценой. — Максимыч мотнул подбородком на снова прикорнувшего Фоменку. — Без обсуждений. И на этом закончим детство, «а может, не надо…». Давай ближе к делу. Идем, как срок пройдет, ну, помнишь, ты говорил: «Сапёр вернётся, доложит, потом спускается группа, и тут бабах», или всё же можно сразу?
— Командир, — обреченно выдохнул Иванов, — есть предложение.
— Ладно тебе, я просто домой иду. Никакой лажи. Ну чё, выхожу?
— Смари, Миха — этот-то, с АПБ, видишь? Во-о-он за той кучей щас ныкается. Чё делать-то? Может, всё-таки старшого пойти позвать?