– Не на жулика, а на убийцу, – поправил он жалостливо, как будто Кира была его студенткой, которую он жалеет, но все-таки ставит ей “два”. – Это кто-то из твоего окружения. Он отлично знает тебя, и ты его отлично знаешь.
– А что? – спросил Батурин. – Он опять намекал?
Никто и никогда не говорил Аллочке Зубовой, что ей “отвернет башку”.
– Ну, конечно, – согласился Леша, – скажи еще, что ты вообще никогда на меня завлекательно не смотрела и ножки не показывала! Тебе это просто так не сойдет, киска. – Он выпустил ее руку, потому что с плеча у него соскользнула сумка, и ему пришлось ее поправить. Зато теперь он запустил пальцы ей в волосы. – Ты аристократка, а я ничтожество, и я тебя трахну, потому что я так хочу, а не ты! И можешь быть свободна, моя козочка. До следующего раза. И папочка ничего не узнает. Не узнает, правда ведь?
– Я не машу руками! Я в следующий раз тебе морду набью за такие дела! Кто так поступает?! Ты же в последний момент всю полосу поменял, а у меня…
Сергей Литвинов, всю жизнь занимавшийся теоретической физикой, обо всем на свете, кроме теоретической физики, думал примерно одинаково – чушь.