Но на прошлой неделе, бля, мы сидели в «Волли» вместе с Томми и Сэксом, Ребом Вторым Призёром, знаешь его? И тут заходит этот чувак, этот Джейки, хуев громила из «Крейги». Он никогда ко мне не лез, бля. В смысле, мы никогда не пизделись с ним до крови. Знаешь, там, в порту, бля. Он никогда не узнавал меня. В упор, бля, не видел…
— Он придёт, — говорит Рентон, кивая на «адидасовский» бэг. — У тебя двадцать процентов его дряни.
Парень обосрался со страху. И то. Томми — чувак крутой.
Я заметил папика Рентса, его братьев и племянников. Рентсов брательник Билли тоже тут как тут. Папик Рентса — настоящий «мыловар», но он больше в этом не участвует. Однако его семья из Глазго увлекается этими делами, а семья для Рентсова папика многое значит. Рентс не водится с этими чуваками; даже, это самое, типа как ненавидит их. Он не любит говорить об этом. А вот Билли наоборот. Ему нравятся все эти оранжевые расклады, он типа из команды джамбо-гуннов. Он кивнул мне, но не думаю, что он меня и вправду уважает, хотя.
Я выпил пинту пенистой мочи и побазлал с чуваком о его новых клиентах.
Меня так и подмывает решительно опровергнуть это идиотское утверждение. Но, в конце концов, я довольствуюсь беседой о футболе с Джокки.