— Как обычно. Полный пиздец. Даже лучше стало, — сказал я ему.
Нина уронила свой номер «НМЭ» на пол. Она встала с кресла, подошла к большому обеденному столу и взяла поднос, на котором стоял чайник и почти пустой кувшин молока.
— Тебе б только встать на ноги, Джонни, — подбадриваю я его.
— Ага, но это же типа жалкое существование, бля. Разве это жизнь, а? Это самое, когда у тебя ломки… это же полный пиздец… все кости переламывает… отрава, чувак, чистая отрава… Даже не говори мне, что ты хочешь всё это повторить, потому что всё это враньё, — в его ответе было много яда, особенно, если учесть, что Картошка обычно спокойный и расслабленный. Рентон заметил, что задел его за живое.
Я говорю Флокси, что лечусь, и тогда он съёбывает, не говоря ни слова.
— Хуй тебе в рот! Это вода, блядь. Руки, на хер, мыл. Тебе этого не понять, рыжий! — Чувак терпеть не может воду, особенно, мыльную.