— Дэй-ви. Кэй-ти. Чу-дес-но-вы-гля-дишь-ку-кол-ка. Сле-ди-во-ба-Рен-тон-а-не-то-я-сбе-гу-сней! Ста-рый-ты-пьян-чуж-ка! — выстреливает Джокки по слогам, как автомат Калашникова.
Фрэнк Бегби, он же Франко, он же Попрошайка
Ещё одна вечерина. Для Стиви это было, как работа. Новый год будет длиться вечно. Он начнёт сбавлять обороты числа после 4-го, когда появятся «окна» между вечеринами. Эти «окна» будут расти, пока не достигнут длины нормальной недели с вечеринами в конце.
Меня знобит, но если я двигаюсь, становится ещё холоднее, потому что я понимаю, что это, на хуй, всё, что я могу реально сделать, для того чтобы согреться. Если не шевелиться, то можно, по крайней мере, успокоить себя тем, что у тебя есть шанс согреться, когда начнёшь двигаться или включишь обогреватель. Главное — оставаться совершенно неподвижным. Это куда проще, чем ползти по полу, чтобы включить этот ёбаный обогреватель.
— Слышь, Лес… это самое, Марк ща сварит, слы… ты поняла, это самое… — сказал ей Картошка. Это были первые слова, которые я услышал от него за несколько дней. Наверняка, он что-то говорил всё это время. Должен был говорить, в натуре, блядь.
— Их нет дома. Не было пару дней, — говорит она, с подозрением рассматривая мою спортивную сумку, как будто там спрятана взрывчатка.