«У нас тяжелейшая обстановка между Смоленском и Вязьмой… Гитлер готовит наступление на Москву, у нас нет достаточного количества войск, чтобы спасти столицу… Убедительно прошу тебя, немедленно вылетай в Москву, возьми с собой Апанасенко, уговори быть податливым, чтобы не артачился, я его упрямство знаю».
Все, что писал политрук Тухачевский про классовую стратегию, про солидарность, про то, что тыл буржуйский лопнет, что пролетарии восстанут, — все это оказалось темой интересной предвоенной политбеседы. Не более того. Тыл буржуазной Америки и Британии, слава Богу, не лопнул и не восстал, и мы от буржуйского пирога получили увесистый ломоть.
Тухачевский был из той же породы реформаторов, которые о последствиях не заботились.
При Сталине некоторые враги народа — Тухачевские, уборевичи, путны, якиры — получили возмездие. Конечно, наказание было мягким, гуманным, чисто символическим. Изменников Родины не сажали на кол, им не пилили костей и не катали в бочках, утыканных гвоздями. Но все же при Сталине некоторых предателей хоть и мягко, но наказали.
В области военной теории Штерн себя не проявил никак. На поприще военной практики баланс отрицательный. А вот на почве политической…
О величии и ничтожестве стратегов судят по результатам войны. Так давайте же судить по конечным результатам, давайте же цыплят по осени считать!