— Нет. Вы сами говорите: «Я еще не решил». Значит, думаете об этом. И уверен, сделаете, что решите. Убежден, вы объявите бой. Страна уже создана, и об этом знает не только сотня наших людей. Неизбежно наступит момент, когда вы заговорите. И я могу, думаю, что смогу помочь вам именно тогда. В последнее время я много размышлял над этим. Наверное, и вы тоже.
И только через полчаса он вдруг почувствовал чье-то присутствие. Ангел снова вылез из машины, посмотрел вверх, и пульс его учащенно забился. По тропинке легкой походкой охотника, не задевая ни одного камня, спускался высокий худой человек.
— Да, — усмехнулся Реб. — Я вспоминаю того юного француза, которого вы три года и четыре дня тому назад, почти в этот же час, заставили пить бензин. Правда, пить ему пришлось отработанное масло. Только потому, что бензина у вас не хватало. Ему было десять лет. Он родился 23 июля в Бордо, я очень хорошо его помню. Он умирал десять часов. Я думаю, вы выпьете этот бензин, потому что вы до последнего будете надеяться, что я вас не убью. Вам и вправду выпала удача.
— Из Танжера, — ответил Реб. — Я там был с Солом Манкуза и прочими. Они могут за меня поручиться. И они тоже.
— Я не считаю себя побежденным Соединенными Штатами Америки, — продолжал Реб Климрод тем же отрешенным голосом. — Я действительно не считаю, что кем-либо побежден…
Острие ножа уперлось в тыльную часть ладони самого маленького, распростертого на полу.