— Н-е-е-е-т! — заорал охваченный ужасом Диего.
Джордж Таррас покинул Лондон, где вместе с Тони Петридисом и одним из шотландских юристов улаживал дела, связанные со снаряжением судов, а затем через Париж прибыл в Марсель. Там, в аэропорту Мариньян, на берегу залива Бер, как было сказано в телеграмме, его ждал гидроплан. Через полтора часа полета аппарат сел на море в нескольких стах метров от залитого солнцем поразительно живописного скалистого берега.
Ребу понадобился час, чтобы просмотреть огромное досье, и еще час, чтобы сделать заключение и отдать новые распоряжения.
— Не торопитесь и не беспокойтесь обо мне, — ответил Келлер.
— Вы сказали, что основали несколько десятков компаний?
Когда все было кончено, он не заплакал, внешне никак не выдал своих переживаний, которые были за пределами слез, Джордж Таррас уже давно и определенно решил для себя, как поступит в случае смерти жены: он никому не сообщит об этом. Слишком хорошо представлял он себе, что произойдет потом: примчатся его студенты и коллеги по Гарварду, не считая бесчисленного множества друзей самой Шерл из журналистских и издательских кругов. Несколько ныне известных авторов, которых она то неистово защищала, то весело пощипывала в своих заметках, почли бы своим долгом приехать в Новую Англию.