И, наконец, Сеттиньяз просто-напросто вернулся в Нью-Йорк. Он уволился из компании «Уиттакер энд Кобб» и приступил к оборудованию своей конторы на Пятьдесят восьмой улице, неподалеку от Карнеги Холла, где находится и по сей день, а также, получив от Климрода «карт бланш», занялся подбором сотрудников.
Голос был необычайно медленным и спокойным. Он пошевелил левой рукой.
Он оттолкнул от себя руку хулигана. Лезвие вышло из груди, кровь текла из раны, оставляя яркое пятно на его голубой застиранной рубашке.
— Очень скоро, — поддакнул Макгриди, чрезвычайно дружелюбно улыбаясь.
Легкое покачивание головой: он этого не знал. «И на этот раз он не лжет». Таррас сам удивлялся этой своей уверенности. Почти наспех он задал еще вопросы.
Ни одна из этих фамилий Визенталю не была известна; в его картотеке они отсутствовали. Но в начале 1947 года еще знали очень немногое если не о лагерях смерти, то о личностях большинства их начальников, об их судьбе после мая 1945 года. В феврале 1947 года сам Симон Визенталь с трудом составлял список ближайших сотрудников Адольфа Эйхмана и вовсе не был уверен, что последний жив. Что касается сети ОДЕССА, гигантской организации, занимавшейся эмиграцией нацистов, то ему не было известно даже время ее создания, а именно — 1947 год.