— В 1964-м, — с улыбкой поправил Реб. — 23 ноября 1964 года. Хотите пари?
— Я сам не замечал этого за собой, — ответил Сеттиньяз хриплым голосом.
Машина тронулась, но на этот раз путь лежал в сторону маленькой деревушки Грундльзе. Наконец подъехали к озеру, зажатому темными вершинами, носящими невеселое название Мертвые горы…
— Нет, нет, никак нет, Алоиз, — забормотал Достопочтенный. — Вы теперь вcем руководите. А через несколько секунд добавил: — И слава тебе, господи.
Закончив дела в банке, Берковичи снова укатил в Нью-Йорк, где с помощью Симона Гошняка и прочих велел трубить сбор всех продавцов газет, чтобы как можно большее их количество стало акционерами компании (лишь девять из трехсот двенадцати ответили отказом). А сам Зби вместе с Ребом и Лернером выехал поездом в Балтимор.
Они были явно опасны, но по-разному: обыкновенные и алмазные змеи впрыскивают гемотоксичный яд, который поражает кровеносные сосуды и разрушает ткани. Каскавелла отличается тем, что ее яд (а ее ядовитый зуб, так же как и у алмазных змей, был размером в четыре сантиметра) содержит нейротоксины, вызывающие паралич мускульной ткани, например, сердца.