— Через девять дней, — вмешался в разговор Реб. — Первого августа. На рассвете.
— Вам необходимо с ним поговорить. Это человек… — Он подыскивал нужные испанские слова, — очень искренний, надежный…
— Мы уже встречались, — сказала Чармен, глядя прямо в глаза Ребу.
Именно рыжий назвал Ребу Климроду фамилию фотографа из Зальцбурга.
— Богота мне внушает ужас, — разглагольствовал Диего Хаас. Впрочем, я презираю и Сантьяго. И Каракас. И Лиму. Ла-Пас и Кито. Я едва переношу и Буэнос-Айрес. Не говоря об Асунсьоне, который вызывает у меня омерзение, и о Каракасе, который я просто ненавижу. Действительно, кроме Рио, хотя там и не говорят по-испански…
— Скажем, иногда так получается невольно. Но смех очень быстро оборвался. Взгляд снова затуманился. Он смотрел на Сеттиньяза.