– Набей парочку, Мариш, – шлепнула себя по бедрам Саша.
– И это было очень убедительно, – перебила ее Туруханова, – Часто слово живого свидетеля гораздо важнее умозрительных рассуждений. А что ты думаешь по этому поводу, товарищ Писарчук?
– А мне кажется, что не очень… – пожала плечами Марина.
Вдруг ноги матери ожили, согнулись в коленях и оплели дядю Володю. Он стал двигаться быстрее.
Марина слушала, а тьма пульсировала возле глаз, убаюкивала, словно старая знакомая.
Сладковатый дым расплывался возле ее привлекательного лица, она улыбалась чему-то, глядя в протекший потолок.