Виктор Терентич, рот которого был уже переполнен, согласился энергичным кивком.
— И я говорю — пища богов, — он вытер губы о сгиб локтя, разлил остатки вина.
Он наклонился к роевне. По его переливчатой жилетке ползли две пчелы. Антон сбил их в траву.
«Вот. Она рассказала мне о прошлом. Рассказала, что я — русский, что я — сын России. Милая моя… ты пролежала в земле двадцать лет, чтобы молча поведать мне про меня. Спасибо тебе…»
— В конце лаоре, товарищи, я жопор раоренрк насчёт нпоенра. Мне кажется, что опровд лроопг кроссворд опроенранр лпонерн. Это наонернр важно и нужно. Гораоренр кроссворд опрое на всех ноанренпе опрор о вкусах не спорят.
— Ешьте, ешьте на здоровье, — лейтенант сел напротив.