Усы отца задрожали, сузившиеся глаза блеснули слезами. Он медленно встал и перекрестился…
А мне довольно пары тёплых слов, чтобы согреться в стуже леденящей.
— Ладно, не канючь, — Лешинский распечатывал нормы.
— Непревзойденная канатоходка! Танец маленьких лебедей под куполом цирка! На проволоке!
— Товарищ милицанер, там вон мы увидели прям в воде, возле поворота, ну, где аллейка, там норма плавает чья-то…
— Поставь на стул, — Анна Степановна одела очки.