— Да не нюхай ты, чудак-человек! Глотай побыстрей. У нее вкус необычный такой, глотай, как лекарство!
Серебристый комочек описал дугу и пропал в куче опавших листьев.
Тампоны набухли одеколоном, плавающие в лужице крупинки перца медленно стягивались к ним.
— Я вижу, — он хлебнул раз, другой, налил вина, выпил и заел куском балыка. — Мать давно уехала?
Двинулись вдоль отдыхающих солдат. Завидя комдива, они вставали, вытягиваясь, отдавали честь.
Блондинка отвернулась и, достав из сумочки зеркальце, осторожно провела рукой по тоненьким бровям.