— Очено смешно… — буркнул Прохоров, комкая пакет из-под нормы, — усраться можно от вашего юмора…
Он поцеловал ее в губы, отвел волосы и поцеловал в висок. Она поставила бутылку на пол, обняла его.
— Да ты что? — Алексей Кириллович присел на корточки. — Ты что? Совсем обнаглел!? Сосиски не ешь?
— И расплющим, родной! — заголосила толстая баба в рваном вантнике, — кровью заблюем, а расплющим!
— Напакостил, а отвечать не хочет, — проговорила вполголоса женщина и посмотрела на худощавого. Он записывал её адрес.
— Точно? — вопросительно посмотрел Пастухов.