Она положила китель на диван и стала укутывать марлей.
Они обогнули стол и вошли и небольшой кабинет с широким столом зеленым сейфом и ленинским портретом на стене.
— Это невозможно. Рукопись изъята на обыске, занесена в протокол. Выносить из здания нельзя.
Женька высосал из пакета норму и, скомкав, приложил его к пылающей брови. Моргать было больно, висок онемел, бок слабо ныл.
— Нет, опроерн наен олми ранова… Этo же прораепе юмор.
Здесь пахло прелью, травой и обвалившейся штукатуркой.