Они долго целовались в полумраке. Оступившись, Оля опрокинула бутылку. Бутылка покатилась к двери.
— Ну, как тебе сказать. Если небо — это поле, то это — главная его звезда.
— Он самый! — сияющий Трофименко протянул руку.
Она положила китель на диван и стала укутывать марлей.
Они обогнули стол и вошли и небольшой кабинет с широким столом зеленым сейфом и ленинским портретом на стене.
— Это невозможно. Рукопись изъята на обыске, занесена в протокол. Выносить из здания нельзя.