— По хлебу! По хлебу будем с вами гутарить!
— Нечего зря язык мозолить! И сказать тебе нечего!
— Греха не скрою: баба! Баба-чертяка кинулась за корову. — Любишкин заправил в рот кончик уса, недовольно цедил: — Пошла в наступ, как танка. Такое у нас кроворазлитие вышло возле база, от суседей стыду теперь не оберешься. Кинулась с чаплей, не поверишь? «А, — говорю, — красного партизана бить? Мы, — говорю, — генералам, и то навтыкали!» — да черк ее за виски. Со стороны кто глядел, ему, небось, спектакля…
— Так на счет выходных ты ничего и не сказал, председатель! Под сукно положил вопрос…
— Вставай, Алексеевна, а то корову проспишь, — бодро заговорил Разметнов.
— У меня жена хворая, женскими болезнями страдает и по неделям лежит пластом. А окромя этого — шесть штук детей, — угрюмо сказал Устин.