У нее дрожали от волнения брюзглые щеки и крупная бородавка на носу, по морщинистому лицу непрестанно сыпался пот. Она первая толкнула Давыдова, и тот охотно, но медленно зашагал по направлению к своей квартире.
— Как же он может узнать, ежели из ГПУ прибудут тайно, ночью? — спросил Разметнов.
— Веди нас на фатеру! Сами твои ключи возьмем, — наседала Игнатенкова мать.
— А вы, ваше благородие, господин есаул, наслышанные об том, что… Тут вот до вашего прибытия совет промежду нас шел… Тут газетка дюже антиресная проявилась…
— Да забери ты их, ради Христа, хоть всех. Доходу-то от них, только кур моих голодят и объедают.
— Здорово ты шутишь, Давыдов, но и нас не со слезьми, а со смешком зачинали.