— Папаня, встаньте, ради Христа! — заплакала девка, подхватывая отца под мышки.
— У тебя их больше чем надо, — усмехнулся Разметнов.
Федотка с такой отчаянной решимостью согласия закивал головой, что Давыдов должен был попридержать его за подбородок. Он сунул в руку Федотки нож, бережно принял на ладонь гранату. Капсюля в ней не оказалось, и Давыдов, часто дыша от волнения, выпрямился.
— Куженков ты, Куженков! Драть бы тебя мазаной шелужиной да кричать не свелеть. Ты глянь, сколько быки сена натолочили! А ты бы взял беремечко, пхнул им к плетню, и пущай бы ели. Кто же в вольную пущает?
— Да что ж это такое?! Никакой сурьезности нету на этом собрании! Куда вы ее подевали? Или она у вас вместе с потом вся вышла?!
— В том-то и дело, что родня, племянником мне доводится.