— Дура! Девчонка! Шалава! Ты понимаешь, что ты говоришь? Ты взбесилась, факт! Одумайся и ступай домой, проспись. Слышишь? А вечером я приду, и ты не вздумай от меня прятаться? Я тебя везде найду!
— В станицу еду зараз, заехал что-нибудь перекусить на дорогу.
А наутро двадцать три быка не могли встать с пола. Ночью замерзший песок не пропускал бычиной мочи, бык ложился на мокрое и примерзал… Некоторые поднялись, оставив на окаменелом песке клочья кожи, у четырех отломились примерзшие хвосты, остальные передрогли, захворали.
— Он тебе не из родни? Почему ты за него вступаешься?
— С хлеба на квас, — передвинув шашку, коротко отозвался Островнов.
— Спасибо тебе за все, дорогой Ипполит Сидорович!