— Кабы мне платили серебряного оленя всякий раз, как ты его поминала, я б разбогател не меньше, чем твои Ланнистеры,
Бриенне показалось, что в ее животе повернули нож.
— Лорда Лионеля мое правление устраивает, но у его братца на все свои взгляды. Это Лин на Трезубце выхватил Покинутую у раненого отца и убил человека, нанесшего рану. Пока Лионель оттаскивал старика в тыл к мейстерам, Лин возглавил атаку на дорнийцев, грозивших левому крылу Роберта, разнес их ряды и убил принца Ливена. Поэтому старый лорд, умирая, завещал Покинутую младшему сыну. Лионель, получивший земли, замок, титул и деньги, все еще полагает, что его незаконно лишили наследия предков, в то время как Лин… словом, Лионеля он любит не более, чем меня. Недаром же он так рьяно искал руки Лизы.
— Уверен, это сытное блюдо. Сын лорда должен быть щедрым, Сфинкс. Ты, кажется, получил свою медь? Я бы выпил за это.
— Раньше было, — махнула рукой королева. — Всех септонов, даже благородного происхождения, зовут только по имени, когда они приносят обет. Но когда один из них становится верховным, он отказывается даже и от него. Будучи представителем богов на земле, он не нуждается более в человеческом имени.
Она не испытывала особого желания видеть их, но первые всадники, расплескивая лужи, уже въезжали во двор. Сквозь лай Собаки и шум дождя она слышала, как позвякивают под истрепанными плащами мечи и кольчуги. Два, четыре, считала она. Шесть, семь. Некоторые ранены, судя потому, как они держатся в седлах. Замыкающий был величиной с двух человек — измученный конь еле его выдерживал. Все остальные из-за дождя надвинули на голову капюшоны, но этот ехал с открытым лицом. На его безволосых, мертвенно-белых щеках виднелись мокнущие язвы.