«Освобождение — в оковах, утешение — неумолимо».
— Решить этот вопрос сможет только сам маэстро, — сказала Консуэло, оборачиваясь к Рейтеру.
— Ну, Андреас, что вы стоите с таким торжественным видом? — обратился каноник к лакею.
— Женщина! Ну, это другое дело, но я хочу взглянуть, нет ли у нее шпаги!
— Если не наступит перемена, — сказал он, выходя из комнаты Консуэло, — придется подумать о том, чтобы пригласить врача. На себя я не возьму лечение столь необычного нервного заболевания. Я помолюсь о синьоре; быть может, принимая во внимание то душевное состояние, в котором она пребывала в последнее время, помощь господа окажется более действенной, чем помощь врачебного искусства.
— Нет, сударь, нет! — проговорила она. — Позвольте не подражать вам!