Ева была очень бледна; глаза ее потухли, в них не осталось никакого выражения. Он шагнул было к ней, но она ожесточенно потрясла головой.
Ни спермы, ни крови, кроме крови самой убитой, ни ДНК.
Нож с окровавленным лезвием взмывает в воздух. Что еще ей остается?
– Мне нужен Рорк! – повторила Ева и сунула ей под нос свое удостоверение.
Окровавленный нож, маленькое истерзанное тельце у ее ног…
Какими бы натянутыми ни были его отношения с внучкой, семья для сенатора – это святое. Ее смерть, да еще такая бессмысленная, жестокая, для него огромный удар.