– Я это знал. – Филип ступил на планшир и загоготал, как чокнутый. – Я точно знал, что в ярости ты великолепна.
– Давай-ка поскорее выметаться отсюда. Купишь мне выпить, Сиб? – Глория закинула на плечо ремешок ярко-красной сумочки и призывно улыбнулась Филипу. – Привет, красавчик. Может, составишь компанию? – Она выставила тощее бедро, уперлась в него кулаком и улыбнулась двум молчаливым спутникам Филипа. – Как дела, парни?
– Послушайте, я не знаю. Все смешалось. В одну секунду я шел, в следующую – целовал асфальт.
– Я что, должен сказать это по буквам? Проклятье! – Филип схватил ее за плечи и встряхнул. – Ты что. Не видишь? Я люблю тебя. Я не могу отказаться от тебя. Ты должна остаться. К черту твою жизнь, к черту мою! Твоя семья, моя семья… Хватит. Я хочу нашу жизнь, нашу семью.
Как-нибудь солнечным днем она посидит на одной из скамеек, усыпавших набережную, и понаблюдает за мирком, словно бы выросшим из морской воды, попробует понять законы, царящие в маленькой общине, живущей тяжелым рыбацким трудом и сезонным туризмом. Местные жители редко понимают, как сильно они зависят от неписанных правил поведения, продиктованных окружением.
– Совсем необязательно. Он ведь за углом.