— Я тоже так думаю, — кивнула Женька и пошла к журнальному столику. — Здесь графин стоял, — кивнула она. — Вечером мы пили коньяк.
Я вновь поднялась на стену и с завидным упорством часа полтора таращилась на окно Олимпиадиной комнаты. Ничего. Или мне померещилось, или наше привидение чрезвычайно осторожно.
— С чего ты взяла? — наконец спросил он, и я подробнейшим образом изложила свои доводы, передала рассказ Наташи, ну и рассказ нашего хозяина, конечно, тоже.
— От этих денег одна морока будет, вот помяни мое слово. А ты в приют. Упырей к детям на пушечный выстрел подпускать нельзя.
— Боже мой… — Я замерла, вжавшись в кресло, а Мстислав повторил: — Боже мой… — И добавил: — Да он сошел с ума. — И бросился вон из библиотеки.
— Охрана! — завопила я. — Охрана… убийство… Лев Николаевич убит!