– Конечно, нет. С какой стати? Но я, разумеется, спрошу.
Моя любовь к природе никогда не отличалась длительностью, да и совесть все же меня беспокоила. На четвертый день я вернулась домой. Автоответчик был забит сообщениями от самых разных людей, голосовая почта на мобильном тоже. Больше всех старался Вешняков, последние сообщения от него были короткими и состояли исключительно из нецензурных выражений.
– Я забыл, – усмехнулся он, – у вас серьезные доказательства его существования. Но-шпа, кажется?
– На вот, почитай, – придвинул он мне лист бумаги.
Родственники подавали в розыск, без толку.
Она ни на что не годится". И стали смеяться. А потом... потом этот Валера подошел и стянул с меня кофту, ухватил за грудь и стал тискать, и говорит: «Чего добру пропадать?» А Саша в ответ: «До нее дотронуться противно». Тот засмеялся: «Ну, не скажи». И он... он... – Она закрыла лицо руками. Она не плакала, а судорожно тряслась. – Они делали со мной ужасные вещи. Я даже не знала, что люди бывают такими... что так можно...