– Детка, – сказал он, должно быть из-за волнения забыв, что я терпеть не могу это дурацкое прозвище. – Один хороший человек под большим секретом сообщил мне: у вдовы Кондаревского возникли претензии к господину Дубникову, известному тебе владельцу ночного клуба. Она даже намеревалась обвинить его в мошенничестве.
Сообразив, что сидеть здесь я могу очень долго, да только толку от этого ни на грош, я в некоторой печали побрела к двери, благополучно покинула дом, прошла через сад, приоткрыла калитку и осторожно выглянула наружу. Переулок был пуст, что позволило мне не спеша запереть калитку и отправиться восвояси. Моя машина находилась в соседнем переулке, таком же пустынном. Не переулок даже, а узкий проезд между двумя глухими заборами. Тишина такая, что уши закладывает.
Дед покивал с умным видом, и мы стали пить чай.
Откуда взялось это название, мне неведомо. Знаю только, что рядом проходит железная дорога. В любом случае место выбрано верно. Сортировка в черте города, при этом такая глухомань, хоть коноплю выращивай. По слухам, там любила забивать стрелки местная братва.
– А если мы ничего не найдем, то навеки станем посмешищем всего города.
– Ты знаешь Якименко? Федора Васильевича?