– Если девчонок чем-то опоили так, что у Кати отшибло память, как она могла сопротивляться? – возразила я. – Делай что хочешь, она и рукой не шевельнет.
– Тебя обманули, парень, – покачала я головой. – Я с мразью не договариваюсь.
– Привязал авоську с камнями к ноге – и в реку, – высказался один из мужчин. Я помнила, что звали его Игорь Петрович.
– На Владимирский проспект, – ответил тот, что с бородкой, – а потом, если можно, на Рабочую. Мы заплатим, – поспешно заверил он и полез в карман.
– В рубашке родилась. Теперь давай подумаем, кого и где ты умудрилась зацепить.
Вешняков ушел, а я загрустила. То, что Тагаев так стремительно избавил меня от неприятностей, то есть от трупа, никакой благодарности в моей душе не вызвало. И в его предполагаемую любовь я тоже не верила, а вот то, что он приказал своим парням приглядывать за мной, наводило на некоторые размышления. Игорный бизнес, проституция и прочее, прочее, прочее находится в ведении моего дорогого друга, и теперь у него вполне естественное желание навести в доме порядок, как он это себе представляет. Тут либо желание наказать мерзавцев, которые у него под носом устраивают свои делишки с ним не делясь, либо нежелание, чтобы собственное участие в «делишках» выплыло наружу. В этом случае кое-кем можно с легкостью пожертвовать и я от его желания поучаствовать в расследовании, в отличие от Вешнякова, никакой пользы не вижу.