– Мать позвонила, предупредила, что она заболела, – наконец сообщила она.
Уверена, дня через два дури в тебе поубавится и ты съедешь сам, причем без всяких разговоров.
– Ты чем-то озабочена, – понаблюдав за мной, вынесла вердикт Ритка. Я кивнула.
Утро началось со звонка Якименко Федора Васильевича. Он извинился и спросил, есть ли новости. В голосе сквозило неподдельное беспокойство, однако когда я, сославшись на отсутствие новостей, предложила ему обратиться в милицию, он отказался наотрез.
– Катись отсюда, – повторил он, и я сочла за благо удалиться.
Теперь он насторожился, отвечать не спешил, смотрел на меня, ожидая, что я скажу еще. Но и я не спешила, тоже смотрела на него и улыбалась. Пауза затягивалась. Глаголев не выдержал первым.