Я зябко передернула плечами. Разглядывать здесь было нечего. Сооружение, напоминающее амбар, с проваленной крышей, забор, местами рухнувший, и груды железа, бог знает чем бывшие еще недавно.
Другие две фотографии были гораздо худшего качества. Мужчин на них было больше, они стояли плотной толпой, лица почти у всех смазаны.
Тут уж не скажешь, у самих рыльце в пушку. Их грешки рядом с его почти что пустяки. К тому же Кондаревский и сам мог все заснять на пленку, чтобы потом любоваться и заново ловить кайф. Есть такие уроды-.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что мужчина не так уж и молод. Фигура больше бы подошла юноше, а вот лицо выдавало возраст, ему было лет сорок, морщины и седина в русых волосах.
– Не знаю. Может, своя поломалась? Или девице своей такси вызвал, а уж сам здесь... К жене не приедешь в пять утра, объясняться надо.
Квартира была трехкомнатная и ничем особенно не отличалась от десятков других квартир, которые я успела повидать. В гостиной стенка, мягкая мебель, журнальный столик, над ним две репродукции Айвазовского в темно-коричневых рамках, на полу ковер.