– Ужасно неудобно, но попробую привыкнуть.
– Значит, у тебя тоже пусто, – вздохнул он с таким отчаянием, что пробудил во мне давно забытые чувства: жалость и сострадание. – Говорю, начальство озверело. А у нас голяк. Абсолютный. Ищем Сашу с Валерой на «Жигулях».
– Где? – спросила я для поддержания разговора.
Видимо, в семействе наметились разногласия в оценке моей личности: лицо мадам еще пылало гневом, но интонация сменилась и стала почти любезной. Говорю почти, потому что дамочка по складу своего характера любезничать ни с кем не могла, сильных мира сего я, разумеется, не считаю, но к ним я себя не отношу.
– Теперь основная. Я беженка, из Таджикистана.
– Ни грамма, – заявил Семен Иванович и даже руку к сердцу приложил. – Я после того случая на работе ни-ни.