Я имею в виду те, что оставила Лерка. Ведь это он их заработал.
Я мгновенно побледнела, не столько из-за угроз, сколько из-за реакции Вадима — он упорно прятал взгляд, из чего я сделала малоутешительный вывод: он мне не защитник; и как себя спасти, в голову мне не приходило.
Лерка высказалась совершенно однозначно: муж ее убьет. Не «собирается», не «подумывает», а именно убьет. И через четыре дня после этого она погибает.
Конечно, я уже жалела, что дала свое согласие на эту авантюру, слегка пожаловалась на судьбу, разглядывая угол напротив, но заспешила к врачу, как и было условлено. Коридор был пуст, я устроилась возле окна, ожидая вызова. Ждать пришлось минуты две. Врач оказалась милой дамой лет сорока, мы прошли за ширму, после чего меня поздравили с тем, что я скоро стану мамой. Поздравили так убедительно, что я растерялась, пробормотала в ответ что-то невразумительное и спешно покинула центр, а потом сразу отправилась в аэропорт. Сидеть там несколько часов было скучно, и я позвонила Лерке.
— Никак такого не может быть. Тишина, я вам скажу, была гробовая. Я бы услышал.
— Бедная моя девочка, — взвизгнул Гришка, кидаясь ко мне и заключая в объятия. — Что за идиот вздумал подвергать тебя опасности…