– Longa manus calami , – заметил преподобный.
Но потом, когда тот, кого я считал главным, удалился, другие люди отдали мне другие приказы.
– Исходя из интересов высокой политики, – заговорил круглоголовый, – и вопреки мнению сеньора, который только что был здесь, по отношению к обоим англичанам следует применить меры более… – Он на миг запнулся, подыскивая нужное слово. – ..Более решительные. – Он вновь бросил быстрый взгляд на монаха. – То есть такие, что решат вопрос раз и навсегда.
– Это – честь, которой не всякий удостаивается… – заметил лиценциат Кальсонес.
– Не старайся. Мне сказали, он выйдет на своих ногах. Свободным.
Оливарес повелительно вскинул руку. Алатристе мог бы поклясться, что все происходящее доставляет министру истинное наслаждение.