Четвертый оказался мудрее: ринулся к выходу. Мрак, не в состоянии гнаться на каменных ногах, что омертвели до развилки, метнул вслед секиру. Угодила в затылок рукоятью, но волхв рухнул как подкошенный, руки разбросал, не копыхнулся.
Она подошла к Горному Волку, от него веяло наибольшей угрозой. Высокий и массивный, похожий на обугленную ударами молний скалу, он высился над всеми как сторожевая башня. Единственный из вождей явился без оружия, только два ножа на поясе, но волхв при нем был с мечом и в кольчуге, что само по себе невероятно для служителя богам.
Налетели, заблистали мечи. Палату наполнил стук топоров, удары по щитам, крики раненых. Натиск был страшным, и они смяли заслон, с грохотом пронеслись вниз по лестнице.
— Сама удивляюсь, — призналась она. Плечи ее передернулись снова сами по себе.
Шерсть стала дыбом. Он едва не зарычал, тут же волна стыда и унижения нахлынула с такой мощью, что закрыл глаза, будто со всех сторон указывали пальцами. А если бы шел в человечьей личине?
Ему не отвечали, но он видел их вытянувшиеся лица. Самая дурная примета, если конь спотыкается на выезде со двора. Кречет взмахнул рукой. Запевала звонким чистым голосом затянул походную песню.