Волхв брызнул на зеркало отваром чаги со зри-травой. Блестящая поверхность покрылась темной водой, что шипела и быстро испарялась. Волхв повернул зеркало так, чтобы царевна могла наблюдать, встал сзади.
— Аль царевой бабке, — добавил другой со смешком. — Для царевны слова перебираешь аки камешки.
— Мне уже четырнадцать лет, — ответил юноша гордо. Поправился. — Весной будет...
— Доброй ночи, — пожелал он хозяину. — А здесь в самом деле страшновато...
Сам Додон сидел верхом на коне. Коляска катила пустая. Для важности, да и вдруг в самом деле захочется укрыться от пыли и зноя, отдохнуть от тряски. Голик и бояре старались держаться поближе, кланялись угодливо, подбоченивались, горячили коней и вздымали дыбки, выказывая себя лихими конниками.
— Да что рассказывать, — Ховрах опечалено махнул рукой. — На самом деле все войны начинаются из-за баб. Жена царя Остапа тронулась на волховстве, все секрет вечной жизни искала... Тут стакнулась с Тарасом, братом Остапа. Тот тоже больше проводил времени с волхвами, чем в благородной охоте, травле зайцев или правлении царством. Люди начали шушукаться, а Остап вообразил, что жена ему изменяет... Однажды застал ее в башенке, где они голова к голове с Тарасом разбирали тайные значки на медных пластинках. Сдуру почудилось нивесть что. Он ее разрубил мечом, а потом и на брата кинулся. Тарас едва унес ноги. Тут и началась вражда...