Жаба вздохнула и опустилась на камень. Теперь она выглядела вдвое мельче, хотя и сейчас была с кулак Мрака. Пасть ее закрылась, глаза стали равнодушными. Затем села и тоже почесала задней лапой шею.
Мрак отступил в нишу, пальцы нащупали ковер. Медленно отодрал край, задом влез в дыру, глаза не отрывал от стражей. Дурни, привыкшие к сытой и беззаботной жизни, даже не посмотрели в эту сторону. Трутни, а не стражи.
— Не знаю. Может быть в сад. Чтобы ты бросала палку.
— Разбойник!.. Вор!.. Убивец!.. Хватайте его!
— Горному Волку повезло... Неслыханно! Однажды, это было лет десять тому, сам Маржель забрел в одинокое жилище его матери. Он бродил по землям и народам, воспевал подвиги, смерть в бою, голодал и мерз как все смертные. И когда бедная женщина накормила и напоила, выставив на стол все, что было в доме, к тому же зарезала для гостя единственную в хозяйстве курицу, Маржель растрогался и спросил, что бы она больше всего хотела узнать.
Он взревел, чувствуя какая у него мощная грудь, вскочил и опрокинул стол на сидящих по ту сторону. Рядом вскочил на ноги ничего не понимающий Любоцвет. Губы затряслись, он смотрел беспомощно то на Мрака, то на царских воинов. Те выставили копья, бросились на Мрака. Мрак швырнул в них стол, прыгнул сверху, с наслаждением слыша хруст костей, нагнулся и подхватил тяжелую дубовую лавку.