— Наголодалась? — спросил Мрак сочувствующе. — Ешь. Я знаю, что такое голодать.
С сильно бьющимся сердцем она вернулась в свою спальню. Как, оказывается, мало знает своих людей!
— Но ты мог бы... заработать, — добавил мужик.
— Волк выйдет на ток еще раз. В конце. Он всегда дерется с победителем. Он говорит, что оказывает тому честь погибнуть от руки свободного человека.
Мрак все еще стоял с поднятой к небу палицей. Чтобы не выглядеть глупо даже перед жабой, он прислонился к скале. Жаба что-то бурчала, переступала с ноги на ногу. Змей лизнул еще, затем, покосившись на Мрака, попятился, сел на задницу, почесал задней лапой за ухом, жутко выворачивая шею. Треск прокатился такой, будто великан ломал сухие деревья. Одна из чешуек щелкнула, содранная мощными когтями, просвистела в воздухе как сапсан, бьющий утку.
Додон сидел на постели. Лицо было заспанное, глаза зло уставились на Мрака. Возле постели на полу сидели Голик и Кажан, а у окна хлопотал над притираниями и снадобьями волхв-лекарь. За волхвом придирчиво следил Ковань, сгорбленный и нахохленный как мелкая хищная птаха. Воздух был заполнен тяжелыми ароматами благовонных смол. Острые глаза Мрака углядели, что пол сплошь усеян крохотными тельцами комаров.